В воскресенье, 17 апреля 1960 года, центральному защитнику киевского «Динамо» Василию Турянчику исполняется 25 лет. Четверть века да в выходной – отличный повод! Но вопреки этому никаких излишеств команда себе не позволяет.
У каждого ещё свежо в памяти: какой-то месяц назад центральный защитник был совсем другой. Виталий Голубев. Казалось, такого подвинуть невозможно. В этом амплуа редко кто способен быть звездой, но Голубев был. Его имя открывало в Киеве многие двери, а некоторые «дети лейтенанта Шмидта» в безбилетный день проникали на стадион, представляясь его братьями и племянниками. Быстрый, уверенный, храбрый, проницательный да к тому же уже и матёрый, 34 года, – лучше невозможно желать. И вот такого выгоняют из команды в один день. Когда на сборах он позволяет себе запить.
В общем-то, раньше он позволял себе больше, с возрастом остепенился, но никому никогда не приходило в голову его отчислять. Если наводить порядки так, то разворошить можно весь советский футбол – пьют в любой команде. Однако новому старшему тренеру киевлян нет дела до других – он хочет, чтоб у него всё было иначе.
Вячеслав Соловьёв – так зовут этого деспота. Ему 35, коренной москвич, ещё недавно был заметной фигурой в легендарной команде лейтенантов. Пять чемпионских титулов – не шутка, даже Бобров с Федотовым не собрали столько. Автор того великолепного ансамбля Борис Аркадьев называл Соловьёва футболистом, который способен играть как в полузащите, так и на всех местах в нападении. Притом что мест таких тогда было пять. А мода на универсализм ещё даже не проклюнулась.
* * *
Киевлян Соловьёв подхватывает по ходу сезона 1959 и завершает то, что начал его предшественник Олег Ошенков, – обновляет состав и игру. Хотя дело это, между прочим, не очень лёгкое. Одна из причин с дистанции лет покажется невероятной: в Киев не хотят ехать.
На будущий центр футбольного Союза в столице советской Украины ещё ничто не намекает, пока это провинция. Причём ладно бы, допустим, в глазах москвичей, но нет – и украинская глубинка ощущает мир примерно так же. В 1959-м на газетные страницы выплёскивается скандал: закарпатский футболист Василий Турянчик решительно протестует против насильной отправки в Киев. «Советский спорт» публикует открытое письмо, где игрок искусно расставляет акценты. Мол, какой-то оксюморон: за родную ужгородскую команду мне не разрешают играть лишь потому, что я ей верен. «У некоторых товарищей красивые слова о спортивной чести расходятся с делами».
Не рвётся никуда из своего Запорожья и Виктор Серебряников. Там он в 19 лет имеет уже роскошную квартиру и очень неплохие, несмотря на класс «Б», деньги, благо ни на зарплату, ни на премии металлурги не скупятся. Вот только ему, в отличие от уже отслужившего Турянчика, светит призыв, и он просто вынужден выбирать, которое из двух зол, ЦСК МО или Киев, меньше.
Рано или поздно система, разумеется, берёт своё. По ходу сезона 1959 в Киеве оказываются и Серебряников, и Турянчик вместе с парой других закарпатских хлопчиков, Йожефом Сабо и Андреем Гаваши. Потом, конечно, они об этом не пожалеют. Гаваши с ходу назовут одним из лучших вратарей страны, Серебряников и Сабо поднимутся до первой сборной, а Турянчик станет капитаном киевского «Динамо». Впервые с повязкой он выходит уже в 1960-м.
* * *
Но более прочих среди новичков заметен Валерий Лобановский. Хотя он коренной киевлянин, «Динамо» как судьбу одно время тоже себе не мыслил: считал футбол просто средством проветривания мозгов. Молодой человек учится в Киевском политехе на инженера-теплотехника – в футбольном мире, где даже среднее образование имеет не каждый, таких уникумов не сыщешь днём с огнём. Впрочем, сейчас уже с футболом у него всё всерьёз. Ещё в дубле он стал величиной, болельщики на него ходили специально. А уж когда в 1959-м двадцатилетний центрфорвард начал появляться в основе, о нём заговорил весь Киев.
А как не заговоришь, если пресса сразу взялась подавать его как настоящего лидера атаки? И сравнивать с величинами, крупней которых нет. «Второй гол, который решил исход состязания, был забит Лобановским, если можно так выразиться, в стиле Боброва. Обойдя вначале двоих волжских игроков, а затем и третьего, он с 20-25 метров совершенно неожиданно пробил под планку». Ко всему прочему этот долговязый, так трогательно стесняющийся своего роста паренёк ещё и рыжий. Таких трибуны любят. Да и партнёры тоже: согласно древнему поверью, рыжий в команде должен быть всегда – на фарт. Его все так и зовут – Рыжий. Ну, или Лобан.
Однако сейчас, в 1960-м, ему приходится переживать первые разочарования. Из любимого центра тренер переводит его на левый край. По мнению Соловьёва, в центре Лобановский чересчур прямолинеен: несмотря на всю его технику, соперники постепенно подстроились и начали всё чаще выигрывать единоборства. И тренеру кажется, что дальнейшее развитие этой идеи перспективы не имеет.
Валерий возражает до хрипоты, но безуспешно: ему всё-таки приходится уйти налево. Тем не менее в центре внимания он остаётся. Мастера пера выписывают его игру скрупулёзно. «Его корпус раскачивается словно маятник – вправо, влево, вперёд, назад, укрывая мяч. Огромный рост создаёт у защитника иллюзию неповоротливости, однако все манёвры проводятся на большой скорости – ведь ноги-то длинные, стало быть, длинный и шаг, и многие защитники попросту не успевают за его перемещениями… Да и сбить Лобановского с ног непросто – у него прекрасная координация движений, гибкость, помноженная на силу, что позволяет ему действовать в манере таранного форварда».
* * *
Не заметить такого невозможно, и в сентябре 1960-го Гавриил Качалин впервые приглашает его в сборную. Команда СССР уже в звании чемпиона Европы едет в Вену в наполовину обновлённом составе. От тренеров после титула почему-то требуют свежих лиц, и Лобановский как раз один из тех, кем Качалин отвечает на неожиданный запрос. Игра, правда, единственному в составе киевлянину не удаётся (как и сборной – 1:3). В послематчевом разборе тренер указывает, что Лобановский излишне волновался, а потому допускал технические ошибки, теряя мяч при обводке, ведении, передачах. «Пытался пройти плотную оборону только с помощью обводки. Обводил до «потери сознания». Все попытки заканчивались срывом атаки».
В конце года Качалин заочно поспорит с Соловьёвым, высказав предположение, что место Лобановского не на фланге, а в центре. Свою версию тренер проверит в следующем, 1961 году. Но с тем же успехом: матч в Варшаве станет неудачным и для сборной (0:1), и для Лобановского. В отчёте для руководства Качалин про него напишет: «Фон движения слабый. Передерживает мяч. Дважды не отдал Месхи и Иванову, находившимся на голевой позиции. Играет бездумно. Предложений на свободное место нет. Партнёры его и он партнёров не чувствуют. Огрызается, не слушает советов. Играет без угрозы воротам. Труслив, вверху не играет. Много технического брака».
После этого тема Лобановского и сборной возникнет только раз – в самом начале 1962-го. На вопрос журналиста Качалин отзовётся так: «К сожалению, звёздная болезнь у этого бесспорно способного футболиста прогрессирует. Коллектив киевского «Динамо» весьма обеспокоен этим, пытается воздействовать на гордеца и индивидуалиста. Но, к сожалению, Лобановский неправильно воспринимает критику товарищей».
* * *
Впечатление «гордеца» и «индивидуалиста» Лобан мог произвести задолго до этого. Он просто не умеет быть как все, это претит его природе. Ещё в дубле он обрёл привычку выглядеть на пике моды: парикмахер укладывал ему роскошный кок, а портной ателье индпошива обеспечивал стильный гардероб. Единственный в своём кругу Валерий имел серебряное кольцо с камешком-бирюзой – считал его талисманом. С незнакомыми он обычно холоден, в компании, где есть чужие, старается не попадать. Не исключено, к слову, что и в сборной не приживается по этой причине: там близких у него нет, а потому он и чувствует себя не в своей тарелке.
А ещё Лобановский единственный в советском футболе, кто превращает в науку подачу с угла поля. В 1954-м он, 15-летний, увидел, как форвард киевлян Георгий Граматикопуло прямо от флага забил мяч в ворота датского «Викинга», и захотел научиться так же. А потом вообще пришёл к заключению, что угловой может стать стабильным голевым средством. Своим инженерным умом он рассчитывает несколько траекторий разбега в зависимости от того, куда должен упасть мяч. Вариантов четыре: ближняя штанга (Серебряников), центр штрафной (Турянчик), дальняя штанга (Базилевич) и собственно ворота. О том, сколько раз он повторяет свои подачи на тренировках, складываются легенды. А цену его угловых исчерпывающе объясняет один факт. Три последних очка в золотой гонке 1961, два у тбилисцев (1:0) и одно у «Торпедо» (1:1), киевляне возьмут после корнеров Лобановского. Это, если угодно, и будет фарт от Рыжего.
* * *
С автозаводцами они до последнего спорят за титул и в этом году, 1960-м. Такого, конечно, никто не ждал: предыдущий чемпионат «Торпедо» завершило на пятом месте, а Киев – на седьмом. Да и в целом традиционное устройство футбольного мира предполагает другой состав претендентов. Однако именно эти две команды сходятся в золотом, по сути, матче, который стоит в календаре в предпоследнем туре. «Торпедо» побеждает в гостях 2:1, а хозяевам остаётся только сетовать, что ещё при равном счёте Лобановский с Сабо невольно помешали друг другу перед пустыми воротами, а гол Базилевича отменил судья.
В 1960-м «Динамо» становится вторым (серебряный мяч в Ростове за Лобановским, лучшим бомбардиром команды). А в 1961-м Киев уже поднимется на вершину. И первым на 23-й год проведения союзных чемпионатов нарушит золотую монополию Москвы. Страна будет удивляться этим именам, которых ещё пару лет назад не знала: Ануфриенко, Базилевич, Биба, Каневский, Кольцов, Лобановский, Сабо, Серебряников, Сучков, Трояновский, Турянчик, Щегольков. Всем по двадцать с небольшим. Давних знакомых лишь двое – вратарь Макаров да капитан Войнов. Сюрпризом станет и тренер Соловьёв. Золото в 36 лет? Таких скорых в советском футболе не было давно – с послевоенного Якушина. Пройдёт ещё полтора десятка лет, когда следующим окажется Лобановский: он в свои 36 выиграет европейский кубок.
А в 1961-м золото Киева станет шоком не только для болельщиков, но и для специалистов. О чём ярче всего скажет традиционный список 33 лучших игроков сезона от федерации футбола. Три третьих номера (Базилевич, Серебряников, Каневский), один второй (Сабо) и ни одного первого – никогда ещё в реестре элитных бойцов года чемпионы не были представлены столь жалко. Лобановскому (28 игр, 10 голов) на его фланге предпочтут не только великолепного Михаила Месхи (25-7) из Тбилиси (7 место), но и Юрия Мосалёва (25-8) из Ростова (9 место) и Вячеслава Спиридонова (19-3) из «Локомотива» (5 место). Неужели левый край чемпионов настолько плох?
Ещё в 1960-м старший тренер сборной СССР Гавриил Качалин напишет про Лобановского: «Несомненно, это одарённый футболист, но… его стиль не импонирует. Правда, может быть, это дело вкуса».
Предметом столкновения вкусов стиль гордеца Лобановского будет всегда. Даже когда он окончательно переместит футбольную столицу СССР в Киев. И когда предложениями отсюда станут не пренебрегать, а гордиться. Но до этого ещё очень далеко. В 1960-м Рыжий только впервые почувствует свою силу.
